Самолёт из Москвы в Ереван летит два с половиной часа. Загранпаспорт при прохождении госграницы в аэропорту Звартноц не нужен; куда важнее сертификат об антиковидной прививке или свежий ПЦР-тест – пересечение санитарной границы занимает не меньше времени, чем паспортный контроль. Разница с российской столицей +1, Закавказье встречает душной августовской ночью и традиционно назойливыми таксистами.
Впрочем, в Ереване нам предстоит только переночевать; наутро – выезд в Нагорный Карабах.
Мы – это небольшая делегация приморской общественной организации ветеранов боевых действий «Контингент», которая направляется в подразделение морской пехоты Тихоокеанского флота, входящее в российский миротворческий контингент (уже без кавычек). Прилетели мы не одни – с нами популярный в армии автор-исполнитель Вячеслав Корнеев и не менее популярная группа «Каскад», начинавшая свою карьеру ещё в Афганистане.
Последняя война в этих горах произошла совсем недавно, и, хотя длилась всего 47 дней, оставила после себя тысячи погибших и десятки тысяч беженцев. Остановить ее получилось лишь в ноябре 2020, когда благодаря самому активному участию российского президента удалось достичь перемирия с условием ввода в Нагорный Карабах российских миротворцев. Погибших, к сожалению, не вернуть, но быстрая остановка войны – безусловно, успех. Особенно, если не забывать о первой карабахской войне, которая разразилась в момент распада СССР и продолжалась в горячей фазе почти 4 года. Тогда большая часть Карабаха стала армянской, азербайджанские поселения была разорены, а их население бежало в Азербайджан. Спустя почти тридцать лет, минувшей осенью состоялся молниеносный реванш и к десяткам тысяч азербайджанских беженцев добавились теперь десятки тысяч беженцев армянских. На современной карте большая часть Карабаха является азербайджанской, столица территории Степанакерт стал пограничным городом, а вдоль линии соприкосновении встали несколько десятков постов российских миротворцев.
Из Еревана едем небольшой колонной: впереди УАЗ-«Патриот» военной автоинспекции российской армии, следом «Урал» с кунгом. На обоих машинах укреплены российские флаги, на бортах «Урала» жёлтые буквы МС на синем фоне – миротворческие силы. В праздном Ереване наша колонна выглядит, мягко говоря, странно и во взглядах прохожих и водителей в потоке, говоря ещё более мягко, особой любви не читается. Политологи и социологи пишут, что в Ереване многие хотели бы, чтобы вместо российских миротворцев стояли американские или натовские. Нам трудно судить. Однако, очевидным выглядит предположение, что когда армянский премьер-министр Пашинян подписывал с азербайджанским президентом Алиевым и российским президентом Путиным соответствующее соглашении, то он явно ориентировался не столько на настроения в Ереване, сколько на настроения в Нагорном Карабахе. А здесь к России и российским миротворцам отношение совсем иное.
Подробнее об этом мы расскажем в наших следующих публикациях.
А пока – дорога. От Еревана до Степанакерта она тянется 320 километров и занимает не менее 8 часов хода. Не потому, что тяжёлый «Урал» не способен разогнаться; ещё как способен. Но по горным серпантинам разгоняться тяжело да и бессмысленно, тем более, что перевалы здесь такие, что закладывает уши – до 2 тысяч метров. Ничем другим дорога не примечательна – такие же как и везде бесчисленные кофейни, магазинчики, авторемонты и торговцы фруктами, которые местная земля родит в изобилии. Праздник случается в самом начале пути, вскоре после выезда из Еревана: занавес горной панорамы на какое-то время раскрывается и в дальней южной перспективе возникает гигантский контур Арарата (он, как известно, находится на территории Турции) с шапочкой ледника и прижавшимся облачком. Попытка достать айфон пресекается криком выбежавшего на дорогу владельца кофейни: «Здесь съемка запрещена, пограничная зона, сейчас полиция приедет»…
Как говорилось в известном фильме, кузнец нам не нужен, поэтому съёмку сворачиваем практически не начав и продолжаем путь. Замечаешь, как обычно, в первую очередь то, чего нет в твоих родных пенатах. Здесь – это обилие советской автотехники. Короткие работяги «ЗИЛы», бесчисленные «Жигули» модификаций 80-х годов прошлого века. На полпути, в селе Кагарцы Мартунинского района останавливаемся перекурить на крохотном торговом пятачке рядом с колоритной чёрной «Волгой» ГАЗ-24 из разряда «мечта кавказца позднего СССР. Рядом не менее колоритный владелец – 70-летний Рафик Давидян: «Я всю жизнь за баранкой, ещё со службы в армии в Группе советских войск в Германии, в Галле, в конце 60-х. Поэтому в машинах разбираюсь. Лучше этой «Волги» ничего нет, и ей всего 40 лет! Мне сыновья говорят: возьми иномарку. А я им говорю: э-э-э, вы ничего не понимаете…»
«Волга» выглядит совершенно убитой, но советский человек Рафик Давидян счастлив. Он улыбается и предлагает забрать арбуз.
Особого богатства в нестоличной, сельской Армении не видно. Скорее – бедность. Да, все дома (и сараи, и заборы) – каменные. Но и это не от богатства – другого стройматериала здесь просто нет.
Ближе к Степанакерту дорога снова забирается на перевал. И почти сразу – первый российский блок-пост. Флаг на высоком флагштоке, БТР, обвалованный защитой, вежливые люди в бронежилетах и с теми же буквами МС на нарукавных шевронах. О нашем приезде посты извещены, поэтому проезжаем без проблем. Следом город Лачин; собственно и дорога, по которой мы приехали, называется Лачинский коридор. Лачин – мёртвый город. Особых разрушений не видно, если не считать остов сожжённой БМП на въезде. И тем не менее, в момент пиковой опасности, когда наши миротворцы ещё не зашли, население массово Лачин оставило. В нашей местной комендатуре говорят, что осталось несколько многодетных семей, которым некуда деться, да десяток мужчин, которые содержат магазинчики, обслуживающие только россиян. С нескольких балконов свисают выцветшие российские флаги: похоже, людям это казалось последней защитой…
Ещё несколько километров и в уже наступающих сумерках мы проезжаем развилку на очередном перевале: справа за уже азербайджанским постом открывается уже азербайджанская Шуша; спуск и поворот налево выводят в долину, в которой лежит Степанакерт – столица никем не признанной и сильно ужавшейся в размерах Республики Нагорный Карабах.
Карабах означает «чёрный сад». Почему чёрным его назвали много лет назад, теперь уже достоверно сказать трудно. Сегодня чёрным он может быть только по одной причине – от горя.
Продолжение – в следующих материалах наших корреспондентов из Нагорного Карабаха.
«Редакция и Приморская краевая общественная организация «Контингент» благодарят «Фонд Владимира Николаева» и его учредителя, экс-мэра Владивостока Владимира Викторовича Николаева, и компанию «Руспасифик-групп»» и её руководителя Юрия Ивановича Сиваченко за неоценимую помощь в организации командировки в Нагорный Карабах».
Андрей Островский
Фото автора